Хранитель фонда музея «Динамо» Елена Щербачёва (Россия): «После победы мы встретили английскую королеву».
Хранитель фонда музея «Динамо» Елена Ильинична Щербачёва в 50-х годах защищала честь «бело-голубых» в соревнованиях по академической гребле, стала первой в истории чемпионкой Европы, затем трудилась на благо экономической службы спортивного общества, сейчас является главным хранителем фондов динамовского музея. Елена Ильинична не просто систематизирует единицы хранения, награды и памятные сувениры, каждый экспонат музея для нее — почти что личная история. О встрече с английской королевой, попытке притормозить президента ФИФА Йозефа Блаттера и о молочном коктейле Льва Яшина Щербачёва рассказала в интервью VTBrussia.ru.
Елена Ильинична Щербачёва
Сбила на динамовском катке Игоря Ильинского
– Елена Ильинична, как вы попали в общество «Динамо»?
– Я училась в школе, которая была рядом с динамовским спортивным центром по адресу: Петровка, 26. Там был каток, волейбольные, теннисные площадки. И каждое утро мы клали в портфель коньки и после учебы сразу шли кататься. На тот же каток приходили не только известные динамовские спортсмены, такие, как сестры Еремины, но и популярные артисты, например Рина Зеленая. Помню, один раз я нечаянно сбила с ног Игоря Ильинского. Выехала вперед, чтобы посмотреть, он это или нет, а Игорь Владимирович и упал. Я начала извиняться, а он в ответ: «Что вы, я сам виноват! Надо же было так испугаться!»
– А как вы оказались в секции по академической гребле?
– На этом же катке к моим одноклассницам подошел динамовский тренер и предложил заняться греблей на Водном стадионе. Подруги у меня были высокие, крепкие. Он их фамилии записал, а мне говорит: «Ты по параметрам не подходишь, слишком маленькая!» Но я все равно пошла с ними на тренировку. Пока они занимались, я дошла до секции народной гребли. Там меня взяли, и уже на следующий день велели принимать участие в первенстве Москвы — на двойке. А я грести не умею… За пару дней подготовились, в итоге мы выиграли соревнования.
– Как вам удалось, без опыта?..
– Физически мы обе с напарницей были хорошо подготовлены, сколько скоростных кругов на катке накрутили… И тот тренер, Павел Михайлович Санин, который меня прогнал сначала, взял к себе в команду. Он тренер от бога: и по музеям нас водил, и проверял успеваемость, и общался с родителями, и астрологию преподавал.
Потом попросил привести еще кого-то в секцию, я посоветовала Ингу Артманову, с которой тогда вместе каталась на катке, — будущую многократную чемпионку мира по конькам. В гребле в итоге она стала призером Союза. Именно Павел Михайлович устроил ее на зиму к заслуженному мастеру спорта, чудесной конькобежке Холщевниковой…
Помню, Инга как-то взяла у меня значок мастера спорта, обещала навести блеск на него. И потом долго я значок вернуть не могла, а знакомые рассказывали, что Инга его носит. Со временем она сама стала сверхзаслуженной спортсменкой, жаль, умерла в прекрасном молодом возрасте. Муж из ревности убил…
Героини голландских газет
– В вашей спортивной биографии были славные победы – прежде всего, «золото» чемпионата Европы.
– Да, в 54-м году женщинам разрешили выступать на европейском первенстве. Из нас составили четверку и отправили в Голландию, в Амстердам. Мы были первый раз за границей, все в диковинку. Про нас писали все местные газеты. Дело в том, что наши лодки доставляли в ящиках на кораблях. Как только они пришли, мы сразу же начали их доставать и монтировать. Смотрим по сторонам, а вокруг нас — сотни зрителей. Оказалось, что советская сборная была единственной женской командой, которая взяла гаечные ключи и самостоятельно все собрала. Все остальные женщины-спортсменки сидели на плотах в шезлонгах, попивали кофе, а рабочие трудились над сбором лодок. Тогда газеты написали: «Русские будут чемпионами Европы!» Опубликовали даже наше меню, которое испугало хозяйку отеля. А мы просили всего-навсего салаты, супы и котлеты.
После таких заголовков представляете, как у нас руки-ноги тряслись и какой мандраж был. Голландский язык мы, естественно, не знаем. Нам разъясняют, как будет «старт». И вот первый день соревнований. Диктор на вышке что-то очень долго болтает, тут мы слышим нужное сочетание слов — и как рванем. Вокруг все смеются. Оказалось, что диктор просто напоминал, как будет даваться старт.
Несмотря на фальстарт, дисквалификации не было, и в четвертьфинале мы выиграли с таким огромным отрывом, что, пока к финишу приехали другие команды, уже успели выйти к трибунам, вынести и вытереть лодку. В полуфинале одна девушка у нас уронила весло. Оно ушло под лодку, лодку стало разворачивать. Но достать весло удалось, мы всех догнали и снова обогнали. Так с триумфом и рекордом канала выиграли первенство Европы. Тогда буквально во всех заездах побеждали команды Советского Союза. Тот, кто поднимал на награждении флаг, сказал, что больше не будет опускать его, потому что СССР все равно выиграет все медали.
После соревнований нас повезли на экскурсию по городам Голландии. Заехали в домик Петра I, в котором он жил, когда учился кораблестроению. Потом к нам подошла девушка в белом красивом платьице и в белой шляпке, призналась, что очень рада встретить советских девушек. Хорошо, что у нас был переводчик, мы с ней отлично поговорили. А потом узнали, что это английская королева Елизавета II.
– О чем вы с ней говорили?
– Елизавета расспрашивала о советских школах, молодежи, о спорте в СССР.
Рассказали, что спорт у нас непрофессиональный, что есть основная работа, а тренировки до и после нее, средств на сборы почти нет.
Я как раз тогда оканчивала институт и должна была идти на распределение. Хотела поехать работать экономистом на Сахалин, желания оставаться в Москве не было. Но когда пришла в распределительную комиссию, увидела начальника учебно-спортивного отдела «Динамо», он и обратился с просьбой отдать меня работать в центральный совет общества. Потом меня избрали секретарем комсомольской организации. Это была очень ответственная должность, нужно было заниматься со всей спортивной динамовской элитой, представлять их в комитете комсомола на собрании райкома, готовить к встречам для получения разрешения на выезд за границу.
«В воротах – Лев, трибуны – в рев»
– Льва Яшина тоже готовили к подобным собраниям?
– Да, конечно. В послевоенное время у многих было очень слабое образование. Лева Яшин из рабочей семьи, сначала закончил всего четыре класса. Потом экстерном десятилетку — на сборы с ним отправляли учителей, затем — школа тренеров.
Лева был очень хорошим человеком, готовым помочь каждому. Мне было некогда уходить в декрет, до пяти месяцев беременности я гребла. И буквально каждый день, когда мы встречались с Левой, он спрашивал, как мы поживаем с малышом. Говорил: «Смотри, чтобы был парень, и чтобы двухметровый. Я из него обязательно сделаю вратаря». В итоге родился парень, но в футбол идти не захотел, пошел в фехтование.
«Подготовили лодку — посадили туда Яшина. Чуть развел руки — уже в воде».
Еще однажды Лева влетает в комитет комсомола и говорит, что надо срочно куда-то ехать. Приехали на метро «Кузнецкий Мост» в маленький гастрономчик. Оказалось, что тогда в Москве впервые стали продавать молочный коктейль. Попробовали — такое блаженство. Когда вышли из магазина, нам навстречу — довольно неустойчивый товарищ в спартаковском шарфе. «Лев Иванович, можно вас на минутку», — обращается. И Яшин тогда с ним минут двадцать беседовал, ни разу собеседника не оборвал.
Но он, например, считал, что гребля — легкий вид спорта, о чем мне и заявил. А легко ведь только внешне: надо работать на максимуме всю дистанцию, а уже после десяти гребков задыхаешься. Решили, что он попробует. Подготовили лодку — посадили его туда. Чуть развел руки — уже в воде. Раза четыре он садился в лодку и так и не сделал в тот день ни одного гребка: «Ну ее, эту греблю!»
У нас в те времена была такая общность в «Динамо», мы были одной большой семьей. Если знали, что где-то проходят соревнования, спортсмены из других видов спорта все дружно ходили поддержать своих одноклубников. Звездной болезни ни у кого из успешных динамовских ребят не было. Мы с Царевым частушки сочиняли. У меня была такая: «В воротах — Лев, / Трибуны — в рев. / Громит противника Царев».
После войны в стране ведь было немало проблем, безотцовщина, голод, и спорт стал для многих своеобразной отдушиной. А спортивное общество «Динамо» как раз гремело своими успехами на всех фронтах, наши спортсмены выигрывали высшие награды практически во всех видах спорта. Сейчас прежней массовости уже нет.
– И вернуть ее уже невозможно?
– Раньше на стадионе народу было как в муравейнике, все площадки были забиты не только молодежью, но и взрослыми, и пожилыми людьми. Но со временем секции стали платными, и многие молодые люди сейчас считают, что заниматься спортом трудно, надо прилагать усилия. И не только заниматься стали меньше, но и на матчи редко ходят.
Раньше ведь попасть на футбол было почти невозможно. Помню, комитету комсомола поручили выдавать контрамарки известным людям, которые хотят попасть на матчи. Однажды к нам в комитет пришел Вячеслав Тихонов, красавец, брюнет с синими глазами, и говорит: «Раньше был другой забор, и мы могли хоть как-то перелезать через него, ведь билеты достать невозможно! А сейчас уже неудобно, узнают…»
Автограф Яшина дороже пылесоса!
– Как вы попали в ветеранское спортивное движение?
– Я долго проработала замом начальника отдела капстроительства и эксплуатации сооружений «Динамо», а в 94-м году меня пригласили из Федерации гребли выступать на ветеранском уровне за общество «Динамо». Я 15 лет отгребла, пока меня не сбил мотоцикл. Пришлось бросить. Ездили на первенства мира, Европы, мы прошли три ветеранские Олимпиады: в Америке, Австралии и Канаде.
– А в музее «Динамо» вы давно работаете?
– Было уже два года, как пора выходить на пенсию, и тут мне предложили пойти работать в музей, который как раз тогда и создавался — в 88-м году. За это время собрали почти 18 тысяч единиц хранения — как это все бросить, пока не знаю. Ездили в семьи, в разные республики, города. Далеко не всегда было понятно, из какого вида спорта призы и фотографии. Тогда мы собрали наших ветеранов, чтобы они нам помогли, пригласили легкоатлетку Евгению Сеченову, Николая Мудрика, отца известного футболиста.
– Что, на ваш взгляд, самое интересное в музее?
– Таких экспонатов немало. В 89-м году к нам в музей приезжал Хуан Антонио Самаранч, президент Международного олимпийского комитета. Его поразило, что у нас в витринах кроме командных призов есть и личные, вплоть до олимпийских медалей. Он не предполагал, что люди могут спокойно расстаться со своими наградами. После его визита нам прислали по почте футбольные ворота с олимпийскими кольцами из горного хрусталя и подписью: «В дар музею «Динамо».
А однажды к нам пришел политический и спортивный обозреватель Игорь Фесуненко с президентом футбольного международного комитета Жoao Авеланжем. За ними следом шел еще один человек. Мы удивляемся: «А вы-то кто?» Оказалось, тогда чуть не тормознули Блаттера, в тот момент заместителя президента ФИФА.
У нас в музее почти каждый экспонат добыт потом и кровью — или командой, или индивидуально. Очень ценны награды Левы Яшина, его форма. Часть призов у жены Яшина Валентины дома, но и здесь тоже есть интересные вещи. Один экспонат нам прислали из Армении, куда Яшин ездил на турнир. Там к нему подбежал парнишка и просит расписаться на лотерейном билете. «А вдруг билет выиграет?» — спросил Яшин. «Ваш автограф дороже!» И вот этот билет тот паренек, ставший уже взрослым, прислал нам через много-много лет. А билет действительно оказался выигрышным — по нему можно было получить пылесос. Но, естественно, мальчик билет не отдал и ничего не сказал родителям.
Александра Владимирова, 6 марта 2013 года, www.vtbrussia.ru