Академическая гребля Украины

Те, кто считает фразу: "Наши люди в Голливуде" всего лишь игрой слов, ошибаются. На Фабрике грез действительно есть наши люди. Например, украинский актер Илья Волох. Интересно даже не то, что он живет и работает в Лос-Анджелесе - в конце концов, выходцев из бывшего Союза сейчас хватает везде. Илья - наиболее успешный актер среди них: самый снимающийся и самый высокооплачиваемый украинец в американском кино.

Джон Траволта и Илья Волох на съемках фильма "Пароль Рыба-меч"

"ПОКОЙНЫЙ ЕФРЕМОВ ОСТАВЛЯЛ МЕНЯ ВО МХАТЕ, А МНЕ ХОТЕЛОСЬ В ГОЛЛИВУД"

— Илья, вы ведь родом...

— ...из Киева! Мой отец, который всю жизнь был советским служащим, — потомок одного из ближайших соратников Симона Петлюры. Мама — доцент киевского вуза. Она из эмигрантской семьи, которая после Великой Отечественной войны решила вернуться из Франции в Украину. Закончилось это трагически: дедушку арестовали и отправили в ГУЛАГ.

Я до восьмого класса учился в киевской средней школе N 164, что на Чоколовке. В шестом классе увлекся академической греблей, вскоре меня отобрали в спортивный интернат. На память о гребле до сих пор мозоли на руках. Потом я попал в сборную Союза, а в 1982 году даже выиграл чемпионский титул на юношеском первенстве мира в Италии. Тогда же меня без экзаменов автоматически зачислили в Институт физкультуры.

Отслужив в армии, вернулся в институт, проучился год и вдруг понял: перспектива стать тренером меня совершенно не радует. Как говорится, не мое. И я пошел в самодеятельную студию. Она находилась в Доме культуры на улице Щусева, преподавал там Иосиф Кац. Увидев, как я репетирую Чехова, он сказал: "У тебя есть способности, тебе надо поступать в Москву или в Питер". И я, к великому удивлению родственников и знакомых, отправился поступать в театральный. Сдавал экзамены сразу во все московские театральные вузы, и меня везде приняли.

— И что вы выбрали?

— Школу-студию при МХАТе, курс Александра Калягина.

— По тем временам это было круто!

— Еще бы, конкурс — 200 человек на место! А меня он позвал прямо со второго тура. В тот год в школу-студию пришли Александр Стриженов, Юлия Меньшова, Александр Лазарев, Владимир Машков, Евгений Миронов, Андрей Панин, с которым мы были приятелями и какое-то время жили в одной комнате в общежитии. После перестройки, в 1988 году, мы по обмену (была тогда такая форма) ездили в Англию — на фестиваль в Эдинбурге. Тогда как раз наступило потепление в международных отношениях, Горбачев встречался с Тэтчер, и нашему приезду были рады. Мы даже жили в английских семьях.

В начале 90-го всем курсом поехали в Америку, в школу искусств в Северной Каролине. Повезли туда несколько спектаклей, я был занят в двух — чеховской "Чайке" и "На бойком месте" Островского. Чтобы зрителям было понятно, мы играли таким образом: я — Треплев, Заречная — американка, потом эта же сцена — наоборот. Через несколько месяцев уже американский курс приехал в Москву, и мы играли точно такие же спектакли на малой сцене МХАТа.

Так я познакомился с Каей. Она родом из Сан-Франциско, окончила театральную школу и собиралась работать в одном из нью-йоркских театров. Вскоре мы с ней решили обручиться. Помолвку отметили в ресторане "Якорь", что на улице Горького, ныне Тверской. Сейчас его, по-моему, уже и нет... Я пригласил весь курс, а из педагогов были Алла Борисовна Покровская (первая жена Олега Ефремова. — Авт.) и, конечно же, Калягин. Весной 90-го года я отыграл дипломный спектакль, это была все та же "Чайка".

— Получив диплом, долго искали работу?

— Что вы! После окончания училища я получил приглашения сразу в четыре московских театра. А покойный Ефремов, который видел мою работу по рассказу Булгакова "Красная корона", оставлял меня во МХАТе. Я уже и на гастроли с ними должен был ехать, но отказался. Сказал, что у меня свадьба в Лос-Анджелесе. И уже в сентябре улетел в Америку.

— Наверное, непросто было, имея такие перспективы на родине, все бросить и уехать в никуда?

— Честно говоря, уж очень хотелось в Голливуд! И потом я знал: если станет совсем невмоготу, смогу вернуться. Я же уезжал не так, как эмигранты 70-80-х годов, которым путь назад был закрыт. И все-таки в первые два месяца, когда было особенно тяжело, я звонил Ефремову. "Ну, — сказал он мне, — вы там устраивайтесь и... приезжайте назад!". Но потом я все-таки сделал окончательный выбор и никогда о нем не жалел.

— Никогда-никогда?

— Иногда думаю, как сложилась бы моя судьба дома. Может, в театре были бы гораздо более интересные роли. Но не было бы кино.


"АКТЕР ДОЛЖЕН ОБЛАДАТЬ ТОЛСТОКОЖЕСТЬЮ НОСОРОГА И ЖИЗНЕРАДОСТНОСТЬЮ ТЕННИСНОГО МЯЧИКА"

— Что при более близком знакомстве со Штатами поразило вас больше всего?

— Наверное, то, насколько мы все-таки разные в смысле отношения к жизни, к профессии. Я это почувствовал еще в первый свой приезд в Северную Каролину. Конечно, студенты везде любят жить весело, развлекаться. Тем не менее у американцев более серьезное отношение к учебе: они же за нее немалые деньги заплатили — 15 тысяч долларов в год. Да, поступить в Школу-студию при МХАТе тоже непросто. Но это разовый рывок, а учеба у нас была бесплатной.

— Наверное, вы строили грандиозные планы покорения Америки?

— Они померкли, как только я приехал в Лос-Анджелес. Нам с женой негде было жить, приходилось снимать квартиру. К тому же я практически не говорил по-английски. В школе изучал французский, а на курсах, на которые поступил перед отъездом, успел выучить всего несколько слов (поэтому с женой мы поначалу объяснялись по-французски). И главное, я не мог работать актером. Это была катастрофа!

— Чем вы зарабатывали на жизнь?

— Не чурался самой черной работы, соглашался на все. Это удел многих эмигрантов: они развозят пиццу, прислуживают в ресторанах, работают таксистами. Сначала я устроился в небольшой магазинчик, нарезал у них бутерброды. Я там даже готовить научился, какие-то интересные рецепты узнал. Месяца через три нашел другое место — переворачивал цыплят в горячей кухне. Платили там больше, но это был настоящий ад! Мало того что жарко, так еще и по 10 часов приходилось проводить на ногах. Потом подвернулась работа... на кладбище. Здесь я смог немного перевести дух: свежий воздух, никакой спешки, даже присесть можно, клиенты никогда не скандалили. Да и организация была солидная, даже страховку медицинскую давала.

Поначалу мне доверили самую простую работу — доставлять покойникам цветы. Потом я пробился в агенты по продаже кладбищенской земли. Администрация поощряла служебное рвение сотрудников: меня отмечали, делали подарки — золотые кольца и цепочки, а за какое-то достижение осчастливили поездкой на Гавайи на целых три дня! В 1994 году меня даже наградили "кладбищенским "Оскаром" — статуэткой, на которой было выгравировано мое имя. Передо мной открывалась блестящая карьера продавца мемориальных участков. Но в мои планы это не входило, и я начал ходить на пробы.

— Язык вы к тому времени уже выучили?

— Выучил, но все равно возможностей у меня было не так много, как у американских актеров. Из-за русского акцента, избавиться от которого, мне кажется, невозможно. Чтобы говорить абсолютно чисто, нужно быть фанатиком: работать по пять-восемь часов ежедневно. Это должно стать твоей второй натурой. Словом, я решил не стесняться своего недостатка, а превратить его в достоинство. Показать, кто ты есть, выставить себя в лучшем свете.

— Мудро!

— Правда, я все равно не перестаю заниматься. Есть такие методики — например, "book and tape", — когда книга сопровождается кассетой. Ты читаешь и одновременно слушаешь, как это правильно звучит. Помогает!

— Помните свой первый успех?

— Первый фильм, где я снялся в эпизоде, вышел в 93-м году. Потихоньку начал сниматься в кино и игровых шоу на телевидении. Тогда в Америке как раз проснулся интерес к русским, поэтому предложения работы нарастали как снежный ком. Я ушел с кладбища и занимался только актерством. В 95-м году снялся в достаточно большой роли, вот с конца этого года и отсчитываю свою карьеру в Голливуде.

— В Голливуде хватает актеров-эмигрантов, но вы — самый успешный из них. Как думаете, почему?

— Я действительно снимаюсь больше остальных русских, поляков, болгар. Не будем говорить о таланте — от него зависит многое, но не все. Я знаю много талантливых людей, которые так ничего и не добились. Мне кажется, главное — желание, настрой на достижение цели. И настойчивость. Еще очень важно всегда находиться в форме и быть готовым к любому повороту событий.

Помимо кино и телевидения, я занимаюсь театром. А ведь Америка не Россия, здесь, играя в театре, на жизнь заработать нельзя. Но сцена позволяет мне, во-первых, быть на виду, а во-вторых, заниматься профессиональным тренингом. Если пианист не проводит ежедневно несколько часов за инструментом, его пальцы черствеют и он теряет мастерство. Точно так же актер в ожидании роли не может лежать на пляже. И я все время в этом котле варюсь, а не почиваю на лаврах.

— Бойцовский у вас характер!

— Где-то я прочитал, что актер должен обладать толстокожестью носорога и жизнерадостностью теннисного мячика. Потрясающе точно! Проще говоря, тебя бьют по морде, а ты должен улыбаться и всем назло идти вперед. Ну и иметь способности, естественно.

Знаете, что мне особенно нравится в американской киношной системе? У нас без актерского диплома практически невозможно пробиться. Нет, были, конечно, люди, которые из самодеятельности выходили. Например, Ия Саввина, но это, скорее, исключение из общего правила. А в Америке любой человек может в Лос-Анджелесе попытать счастья, даже если он приехал из такого далекого штата, как Небраска или Алабама.

— Или из России?

— И оттуда тоже. Если у него есть способности, он может их развивать в актерской школе и одновременно сниматься в кино.


"НА ЭКРАНЕ АКТРИСЫ ВЫГЛЯДЕЛИ ПРИВЛЕКАТЕЛЬНО, А КОГДА Я УВИДЕЛ ИХ ЖИВЬЕМ, БЫЛ РАЗОЧАРОВАН"

— С чего надо начинать тем, кто грезит о карьере в Голливуде?

— Для начала надо найти агента, который будет продавать тебя: без него в Америке не обойтись. Агент каждый день получает оперативную информацию от сотрудников студий, набирающих актеров. Режиссеры запрашивают определенный типаж: "Джо, 25-30 лет, глаза голубые, волосы светлые, рост средний". Изучив эту информацию, направляют соответствующие фотографии и резюме на кастинг.

Но это не значит, что роль ваша. В Америке работает более 300 таких агентств, не считая менеджеров-одиночек. Каждая голливудская студия получает несчетное количество фотографий. Прежде всего они смотрят на... конверт.

— ?!

— Если письмо пришло от маленького или никому не известного агентства, его откладывают, чтобы рассмотреть во вторую очередь. Сначала просматривают кандидатуры от крупных агентств. Конкуренция просто чудовищная. А работа агента ужасно тяжелая и неблагодарная: надо быть настойчивым, постоянно звонить, поддерживать хорошие отношения с ассистентами по актерам, — некоторые агенты им даже подарки делают и со всеми праздниками поздравляют.

— Но вот ассистент выбирает конверт, на котором написано: "Илья Волох". Что происходит дальше?

— Приглашают на пробы. Причем вызывают минимум 10-15 актеров, в зависимости от масштабности проекта. Отправляясь туда, я стараюсь сосредоточиться на роли, хорошо выучить текст и не думать, сколько на нее еще претендентов. Для того чтобы показать, на что ты способен, дают одну-две минуты. Выходишь и думаешь: "Блин, а ведь я мог бы еще и то, и это". Но все, поезд ушел! И уж совсем обидно бывает, когда никто не обращает внимания на мастерство. В Америке об актере зачастую судят по внешности, у них это называется "look" — как ты выглядишь.

Даже если ты показался блистательно, это еще не значит, что тебе дадут роль. В Голливуде все очень дрожат за свои места. Они лучше перестрахуются, чем на свой страх и риск примут решение. От многих актеров я слышал, что кино как художественный процесс исчезает, сегодня фильмами, и особенно сериалами, управляют бухгалтеры. А коли так, зачем брать пусть и талантливого, но малоизвестного актера, если можно взять человека с кассовым именем, который заведомо обеспечит высокие сборы. Русским чаще всего достаются роли русских. В основном мафиози и агентов КГБ. Реже — таксистов или поваров.

— Обидно?

— В нашей профессии вообще много обидного. Например, прямо во время проб звонит телефон и ассистент начинает разговаривать. Ему наплевать, что ты в этот момент выворачиваешься наизнанку. Как-то раз на подготовку отвели только два дня, а выучить надо было четыре сложнейшие сцены. Субботу и воскресенье я провел взаперти, зубрил. Пришел, а мне говорят: "Показываете только одну!". Да еще и не ассистент режиссера смотрел, а ассистент ассистента. И роль мне не досталась.

— Тем не менее вы продолжаете ходить на пробы?

— В Голливуде есть такое выражение — "успех за одну ночь", аналог нашего "проснуться знаменитым". И вот этой самой ночи люди ждут по 10-15 лет, играют маленькие роли в надежде на то, что однажды их заметят и пригласят на большую.

— С кем из голливудских звезд вам довелось общаться и какое впечатление они на вас произвели?

— Я снимался с Харрисоном Фордом, Гарри Олдменом ("Самолет президента"), Шоном Пенном ("Разворот"), Ником Нолти, Дженнифер Лопес, Джоном Траволтой ("Рыба-меч"). Честно говоря, задушевных разговоров у нас не было, в основном мы обсуждали рабочие моменты. Но я умею наблюдать, поэтому, конечно же, составил о них свое мнение.

Наилучшее впечатление произвел на меня Джордж Клуни — очень обаятельный, юморной и деятельный человек, энергия из него так и брызжет. А Траволта, наоборот, очень спокойный, почти расслабленный, но цену себе знает. Во время съемок случился забавный эпизод...

Актер попросил ассистента принести ему попить. А когда тот пришел с подносом, он глянул и очень тихо, даже мягко сказал: "Я не просил фруктовый!". Вы бы видели, как метнулся провинившийся ассистент!

А еще у них очень уважительное отношение к чужому труду. Когда мы снимались в "Самолете президента", на соседней площадке шла работа над картиной, где в главной роли был Джек Николсон. Однажды он к нам по-соседски наведался. "Не хочу — говорит, — никого отрывать от работы, просто зашел поздороваться!". Правда, после его появления все разбрелись в разные стороны, я же показал Николсону сцену моей драки с Фордом.

— А голливудские актрисы действительно такие красотки или их внешность — результат работы гримеров и стилистов?

— Лос-Анджелес — Мекка, в которую со всей Америки съезжаются желающие попытать счастья. Женщинам приходится труднее мужчин: ролей для них пишут мало, а желающих сняться много. Например, я не считаю Джулию Робертс такой уж красоткой. Трудно сказать, почему тот или иной актер выходит на большой экран и становится знаменитым. Тут срабатывает, как говорят в Голливуде, химия, включающая в себя множество компонентов. И талант, и обаяние, даже то, любит тебя пленка или нет.

Я работал в телевизионном шоу "Друзья" (оно шло лет 10 и пользовалось огромной популярностью). На экране снимавшиеся актрисы выглядели очень привлекательно, но когда я попал в студию и увидел их, что называется, живьем и без грима, то был разочарован: худенькие, заморенные! Так что понятие красоты в нашей профессии весьма относительно.

— У приезжающих в Голливуд российских режиссеров вы снимаетесь?

— Если есть такая возможность. Правда, это не так выгодно, как съемки у американцев, зато очень приятно встретиться и поработать с земляками. Больше всего люблю сериал Родиона Нахапетова "Русские в городе Ангелов", где сыграл незадачливого нового русского, богатого нефтяника из Тюмени, которого едва не отравили жена с любовником.

— С кем из наших актеров, живущих сейчас в Америке, вы общаетесь?

— С Сашей Кузнецовым (актер, сыгравший главную роль в картине "Джек Восьмеркин — американец". — Авт.). Он сейчас часто ездит в Россию, снимается в сериалах и здесь неплохо устроился, пару месяцев назад у них с женой Аней родился сын.

— Сегодня сериалы в России поставлены на поток. Почему вы не ездите туда сниматься?

— Невозможно усидеть на двух стульях одновременно. Саша здесь снимается меньше, поэтому может себе это позволить. Я же боюсь: вдруг уеду и пропущу какую-то роль здесь. А по деньгам, как вы понимаете, это несравнимые вещи. Сейчас тут снимается мой бывший однокурсник Володя Машков, мы с ним как-то виделись на вечеринке. Раньше встречал Наташу Андрейченко, пару лет назад она хотела сделать на каком-то из российских каналов программу о Голливуде и даже брала у меня интервью. Но после развода с Шеллом гораздо реже приезжает в Америку.


"НА СЪЕМОЧНОЙ ПЛОЩАДКЕ МОЕ ЛЮБИМОЕ МЕСТО — ВОЗЛЕ СТОЛА С ЕДОЙ"

— Говорят, для американских актеров во время съемок создают невиданный комфорт. Вы можете этим похвастаться?

— У меня на съемках есть своя комната, на которой написано: "Илья Волок" (так пишут мою фамилию американцы). Там все необходимое: шкафчик для одежды, телевизор, который можно посмотреть в перерыве, туалет, душ, кондиционер. Это когда картину снимают на студии. Если же съемки проходят на натуре, отдыхать можно в вагончиках. Но мое любимое место на съемочной площадке — возле стола с едой. И большую часть времени я провожу именно там. Как говорится, кто не работает, тот ест.

— А как же фигура?

— Стараюсь заниматься спортом. Я живу в пяти минутах ходьбы от океана, поэтому сначала бегаю по берегу, потом иду в спортзал, к штанге.

— Голливуд сделал вас обеспеченным человеком?

— В творческой профессии никогда не знаешь, когда в следующий раз будет возможность заработать. Но жить на что-то надо. Поэтому я купил сначала одну квартиру в Лос-Анджелесе, потом еще одну. Это оказалось очень выгодным вложением денег. Во-первых, в Голливуде недвижимость в последнее время выросла в цене, а во-вторых, эти квартиры я сдаю в аренду. Так что, даже если какое-то время не буду сниматься, смогу продержаться на плаву.

В Америке в отличие от СНГ очень совершенный и жесткий закон об авторском праве. Я исправно получаю гонорары за все свои роли, даже самые маленькие, от всех видов проката — показов по телевидению, выпуска кассет. Это очень приличные деньги. За их выплатой внимательно следит актерский профсоюз, в который я вступил, как только начал сниматься. Правда, продюсеры иногда пытаются жульничать, но с актерским профсоюзом шутки плохи. Вообще, очень мощная организация, они и пенсии актерам выплачивают. В результате мой годовой доход раза в два больше, чем у любого представителя среднего класса.

— Родители гордятся вашими успехами?

— Отец живет в Киеве. А маму я забрал почти сразу же, у нее своя квартира в Лос-Анджелесе. Кстати, на нее я возлагаю большие надежды. Дело в том, что в Голливуде принято проводить так называемые пати — вечеринки, на которые приглашают местный бомонд. Они часть бизнеса, и если ты хочешь чего-то добиться, не стоит ими пренебрегать. Не хочу сказать, что я ленивый и необщительный, но я много работаю, поэтому на такие вещи у меня просто не хватает времени. А у мамы деятельная натура, да и организаторские способности прекрасные. Надеюсь, она возьмет на себя эти заботы.

— А как сложились ваши отношения с женой?

— С Каей мы давно расстались, едва ли не через год после приезда в Америку. Я ее ни в коем случае не виню, просто так получилось. Она ведь тоже ехала в Голливуд, чтобы стать актрисой, но ничего для этого не сделала.

Наша профессия, извините за банальность, требует жертв, а Кая не боец, ей сложно преодолевать препятствия. К тому же через какое-то время выяснилось, что она любит выпить. Пару раз, будучи изрядно выпившей, она рвалась вести машину, а я ее не пускал. Я тогда только начинал работать, с деньгами было сложно, а Кая могла не задумываясь все потратить. И честно говоря, развод предложила она. Однажды сказала мне: "Знаешь, я больше не хочу нести за тебя ответственность!".

Для меня это был очень трудный год, но я понял: так будет лучше для нас обоих. Я потерял бывшую жену из вида. Потом как-то, увидев мою картину по телевизору, она позвонила и поздравила. Кая актрисой так и не стала. Ну а я до сих пор не женат.

— Но ты мечтаешь о семье?

— Конечно же, я встречаюсь с женщинами. Но пока моя нынешняя жизнь меня устраивает. У меня всегда была установка не на создание семьи, а на успешную карьеру.

В Америке вообще иное отношение к браку. В Советском Союзе заботу о завтрашнем дне брало на себя государство, поэтому люди и женились в 20 лет. Американцы же стремятся обеспечить свое будущее, поэтому не только не торопятся — женщины в 35-40 лет первых детей рожают. Кстати, уже после развода встречался с американкой. Через некоторое время она начала наседать: "Давай обручимся!". Для меня привыкание к другому человеку достаточно длительный процесс. И под давлением, извините, сердечной привязанности не получается.

— Вы завидный жених. В Киев не собираетесь?

— В родном городе не был уже 12 лет. Первое время сильно тянуло домой, и я приезжал повидаться с друзьями. А потом все как-то некогда было. Возможно, летом приеду. У нас с одним американским актером есть хороший спектакль, который мы хотели бы показать в американском посольстве.

Людмила Грабенко, 06 июня 2006 года,  "Бульвар Гордона".